Сбалансированность рационов питания студентов младших курсов медицинского вуза в зависимости от уровня ежемесячных финансовых расходов

Введение. Недостаток времени на приготовление и употребление пищи, дефицит консолидированных знаний о рациональном питании и отсутствие финансовой стабильности, необходимой для приобретения качественных продуктов питания, формирует значимые риски нездорового питания студенческой молодежи в современных условиях [1–5]. Поскольку питание является одним из факторов, определяющих состояние здоровья человека [5–9], а ряд исследований свидетельствует о недостатке калорийности и содержания макро- и микронутриентов в индивидуальных рационах студентов [10–14], то алиментарный статус студенческой молодежи может рассматриваться как важная составляющая проблемы питания населения и требует дальнейшего всестороннего изучения [15–18]. Это прежде всего выражается в необходимости изучения факторов, детерминирующих неполноценность питания студентов, одним из которых в современных социальноэкономических условиях жизни и обучения может выступать уровень общих финансовых расходов и затрат на питание.

Цель исследования. Анализ уровня сбалансированности рациона студентов первых и вторых курсов медицинского университета в зависимости от уровня ежемесячных финансовых расходов и затрат на питание.

Материалы и методы. Для достижения поставленной цели проведено гигиеническое исследование фактического питания и суточных энергозатрат студентов первого и второго курса ФГБОУ ВО РязГМУ Минздрава России. В исследовании приняли участие 87 студентов, давших информированное согласие на участие в научно-исследовательской работе. Сбор информации о фактическом питании студентов проведен на основании данных дневников, которые они вели в течение недели. В дневниках испытуемые фиксировали кратность и продолжительность приемов пищи, наименование и массу потребляемых продуктов. Информация о занятости студентов получена из индивидуальных суточных хронограмм, которые вели испытуемые, фиксируя в течение семи дней виды деятельности и их продолжительность. Показатели еженедельных общих финансовых расходов и финансовых затрат на питание взяты из социально-демографической анкеты, которую заполняли студенты, принявшие участие в исследовании. Сбор информации проводился с марта по апрель 2019 года. Следует отметить, что из 87 дневников, предоставленных студентами, 11 содержали неполную информацию, что не позволило включить их в исследование.

Медиана возраста студентов, принявших участие в исследовании, составила 19,0 (18:19) года. В гендерном составе выборки преобладали девушки – 85,5 (75,9:91,7) %. Доверительные интервалы для частот рассчитаны по методу Wilson [19].

Химический состав каждого приема пищи, указанного в дневнике, рассчитан по В.А. Скурихину^{1 2}, в дополнение, для импортных пищевых продуктов использованы данные об их химическом составе на основе открытых материалов министерства сельского хозяйства США³. В целом анализу подлежало 1729 приемов пищи.

Величина основного обмена (ВОО) студентов рассчитана дифференцированно для женского и мужского пола по формуле Mifflin – St Jeor [20, 21]. Энергозатраты студентов за сутки вычислялись с использованием мгновенных значений коэффициентов физической активности с учетом времени, затраченного на отдельные виды деятельности. При расчете суточных энергозатрат студентов учитывался пищевой термогенез [22, 23], на который приходилось в  среднем 267,2 ккал в сутки. Суточные энергозатраты студентов получены на основании анализа 532 хронограмм.

Полноценность рационов питания студентов сопоставлена с «Нормами физиологических потребностей в энергии и пищевых веществах для различных групп населения Российской Федерации»⁴.

Распределение студентов в изучаемые группы проведено на основании постановления Рязанской области⁵.

Для проверки выдвигаемых нами статистических гипотез использован расчет критерия Манна – Уитни. Изучение связи между количественными показателями финансовых затрат студентов и нутриентными показателями их рациона проводилось методом корреляционного анализа с расчетом коэффициента ранговой корреляции Спирмена. Качественная характеристика степени выраженности корреляционных связей осуществлена по шкале Чеддока.

Использование вышеуказанных непараметрических статистических тестов основано на отсутствии предпосылок применения их параметрических аналогов, а именно: отличии большей части количественных значений от нормального распределения (тест Шапиро – Уилка), наличии неравенства дисперсий в сопоставляемых выборках (тест Levene на однородность дисперсий) и недостаточном количестве наблюдений (менее 30) в ряде анализируемых групп. В связи с этими же обстоятельствами все количественные данные в работе представлены в виде медианы и 25:75 % квартилей – Ме (q_25%:q_75%). Критический уровень значимости составляет α = 0,05.

Для математико-статистического анализа полученного материала использованы пакет прикладных программ Statistica 10 и электронная таблица Microsoft Office Excel 2007.

Результаты и их обсуждение. Медиана общих расходов у студентов начальных курсов составила 6000 (4000:11 200) рублей в месяц, что ниже прожиточного минимума для трудоспособного населения, установленного на 1-й квартал 2019 года в Рязанской области (10 883 рубля). Социологическое исследование показало, что 72,4 (61,4:81,2) % студентов имеют уровень финансовых расходов ниже прожиточного минимума – НПМ (below subsistence level – BSL), медиана которых составила 4800 (4000:6000) рублей в месяц, оставшаяся доля студентов – 27,6 (18,8:38,6) % отметила, что их ежемесячные траты выше прожиточного минимума – ВПМ (above subsistence level – ASL), при медиане 12 000 (11 336:16 000) рублей.

Выявлено, что 61,3 (50,0:71,7) % финансовых затрат студентов начальных курсов, связано с покупкой пищи, при этом их медиана составляет 4000 (2568:6000) рублей в месяц. По заявлению студентов, относящихся к группе «НПМ», на пищу в месяц они тратят 3200 (2000:4000) рублей, а студенты, входящие в группу «ВПМ», расходуют на питание 8000 (6000:8400) рублей в месяц, что статистически значимо выше, чем в группе «НПМ» (U_(55:21) = 64,0; z = 5,96; p < 0,00001).

Перед количественным анализом макрои микронутриентного состава и сбалансированности рационов питания у студентов в зависимости от общих финансовых расходов было проведено сравнение указанных групп по ряду факторов, представленных в табл. 1. Исследование показало, что данные факторы статистически значимо не отличаются в группах студентов «НПМ» и «ВПМ», следовательно, их влиянием на энергетическую ценность рациона питания студентов можно пренебречь.

Медианная калорийность рациона питания студентов группы «НПМ» составляет 1502,9 (1219:1785,5) ккал, что статистически значимо ниже, чем у студентов группы «ВПМ» – 1972,3 (1619,5:2362,7), (U_(55:21) = 321; z = 2,97; p = 0,002). Среди студентов с общими расходами ниже прожиточного минимума выявлен дефицитный энергетический баланс рациона питания, который восполняет их потребность в энергии всего на 62,2 (51:82,5) %, тогда как в группе студентов «ВПМ» недостаток калорийности рациона питания была менее выражена, при этом восполнение суточного рациона составило 85,3 (71,8:102) % и имело статистически значимые отличия по сравнению с группой «НПМ» (U_(55:21) = 336; z = 2,8; p = 0,005).

Анализ макронутриентного состава питания студентов показал, что рацион студентов группы «НПМ» содержит 57 (46:72,7) г белков, что в 1,4 раза меньше, чем в рационе студентов группы «ВПМ» (U_(55:21) = 320; z = 2,99; p = 0,002) (табл. 2). При этом доля фактического содержания белков в рационе питания студентов «НПМ» от рекомендуемого уровня потребления составила 79,1 (67,8:103) % и была существенно меньше аналогичного показателя в группе «ВПМ» – 107,6 (94,9:136) %, (U_(55:21) = 304; z = 3,17; p = 0,001) (рисунок).

Среди студентов с величиной расходов ниже прожиточного минимума фактическое содержание углеводов и жиров в рационе питания было в 1,3 раза меньше, чем у студентов из группы «ВПМ»: U_(55:21) = 361; z = 2,51; p = 0,011 и U_(55:21) = 376; z = 2,33; p = 0,019 соответственно. Меньшее содержание углеводов и жиров в рационе питания студентов группы «НПМ» определило и более выраженный дисбаланс углеводов – 46,1 (37,1:62) % и жиров – 80,5 (60,2:101,1) % в сравнении с группой студентов «ВПМ», у которых баланс углеводов и жиров составил соответственно 73,6 (51,5:84,3) % и 104,8 (84,9:129,7) % при U_(55:21) = 361; z = 2,51; p = 0,011 и U_(55:21) = 351; z = 2,63; p = 0,008.

Обращает на себя внимание статистически значимое меньшее содержание пищевых волокон, ПНЖК, НЖК и омега-3 ЖК в рационе питания студентов группы «НПМ» по сравнению со студентами группы «ВПМ» (табл. 2). При этом
в группе «ВПМ» баланс данных макронутриентов в рационе питания наиболее приближен к оптимальным значениям (рисунок), за исключением баланса ПНЖК, который в группах студентов «НПМ» и «ВПМ» составляет соответственно 31,1 (18,5:47,8) % и 53,8 (26,6:71,7) % и не имеет статистически значимых отличий (U_(55:21) = 418; z = 1,85; p = 0,064).

Наряду с этим в рационе питания студентов сравниваемых групп выявлены статистически значимые различия в фактическом содержании ряда витаминов и их балансе. Так, содержание витаминов B₁, B₆, E и ниацина в пище студентов группы «НПМ» было существенно меньше, чем в пищевом рационе студентов группы «ВПМ» (табл. 3).

По содержанию остальных витаминов, необходимых для полноценного метаболизма, статистически значимых различий не установлено. Исследование показало, что рационы питания студентов обоих групп не сбалансированы по количеству витаминов B₁, B₆ и E, при этом питание студентов группы «ВПМ» характеризуется более сбалансированным содержанием вышеназванных витаминов (табл. 3). В то же время количественное содержание ниацина в рационе питания студентов группы «НПМ» было ближе к оптимальным значениям и составило 21,1 (16,12:26,2) мг по сравнению с таковым среди студентов группы «ВПМ» – 27,4 (21,4:34,5) мг при рекомендуемом суточном поступлении 20 мг.

Выявлено, что в пище, потребляемой студентами группы «НПМ», статистически значимо меньше содержится таких макроэлементов, как калий, магний, натрий и фосфор (табл. 4). При этом по содержанию калия и магния рацион питания студентов группы «ВПМ» более близок к рекомендуемым значениям. Медианное содержание фосфора в рационе питания студентов группы «НПМ» составило 857,6 (698,6:1021,5) мг, или 107,2 (86,5:127,4) % от суточной потребности, тогда как в группе студентов «ВПМ» вышеназванные показатели были в 1,4 раза больше. Количество натрия, содержащегося в рационе питания студентов группы «НПМ», в 1,8 раза превышало рекомендуемую потребность, тогда как в рационе питания студентов группы «ВПМ» натрия содержится в 2,56 раза больше рекомендованного. Таким образом, содержание фосфора и натрия в рационе питания студентов группы «НПМ» в большей степени соответствует рекомендуемым уровням потребления.

В рационах питания студентов сравниваемых групп выявлены статистически значимые различия в уровнях содержания меди и селена с превалированием данных микроэлементов в группе «ВПМ». При этом у студентов данной группы сбалансированность рациона по меди и селену составляет соответственно 94,9 (67,2:143,5) % и 101,5 (73,6:155,3) %, что практически является оптимальным, в отличии от рациона питания студентов группы «НПМ», который характеризуется дефицитом меди и селена, восполнение последних составляет, соответственно 31,1 % и 28,5 % (табл. 4).

Проведенный корреляционный анализ позволил выявить статистически значимую связь между общими расходами студентов и количеством макро- и микронутриентов в рационе их питания, а также между их финансовыми затратами на питание и количеством питательных веществ в рационе. Из данных, представленных в табл. 5, следует, что подавляющее большинство макронутриентов, содержащихся в рационе питания студентов начальных курсов, имеют статистически значимую прямую корреляционную связь умеренной силы с уровнем общих ежемесячных финансовых затрат, за исключением моно-, дисахаридов (сахаров) и холестерина.

Между финансовыми затратами на питание и содержанием макронутриентов в рационе питания студентов начальных курсов установлены прямые, умеренной силы, статистически значимые корреляционные связи. При этом уровень значимости данных корреляционных связей был выше, чем таковой между массой макронутриентов в рационе питания студентов и уровнем общих финансовых затрат. Помимо этого, выявлены прямые, слабой силы, статистически значимые корреляционные связи между финансовыми затратами на питание в месяц и массой потребляемых моно-, дисахаридов (сахара) и холестерина, коэффициенты корреляции составили соответственно Rs = 0,25; t(n – 2) = 2,19; р = 0,0318 и Rs = 0,25; t(n – 2) = 2,25; р = 0,0277.

Исследование показало наличие статистически достоверных, прямых, умеренной силы корреляционных связей между калорийностью рациона питания студентов младших курсов и общими расходами и финансовыми затратами на питание, значения коэффициентов корреляции составили соответственно Rs = 0,36; t(n – 2) = 3,27; р = 0,0016 и Rs = 0,42; t(n – 2) = 4,01; р = 0,0001. При этом уровень детерминированности и статистической значимости между финансовыми затратами на питание и калорийностью рациона второй корреляционной пары был более высокий. Наряду с этим установлены статистически значимые, умеренной силы, прямые корреляционные связи между уровнем содержания витаминов В₁, В₆ и Е и общими ежемесячными финансовыми расходами студентов (табл. 6). Также из представленных данных видно, что прямая корреляционная связь между финансовыми затратами на питание и содержанием витаминов в рационе студентов младших курсов характеризуется более выраженным характером и большим количеством статистически значимых взаимосвязей по сравнению с таковой между витаминной полноценностью рациона питания студентов и общими ежемесячными расходами. Следовательно, увеличение затрат на питание приведет к умеренному увеличению в рационе питания студентов начальных курсов таких витаминов, как В₁, В₆, D, E, и менее выраженной коррекции их алиментарного статуса со стороны витаминов C, В₂, В₄, В₁₂, K, пантотеновой кислоты и ниацина.

Между общими финансовыми расходами и содержанием в рационе питания студентов калия, магния, натрия и фосфора выявлена прямая, умеренной силы, статистически значимая корреляционная связь, тогда как аналогичная по направлению связь слабой силы установлена с кремнием, железом, медью, селеном и цинком (табл. 7). Установлены умеренные прямые корреляционные связи между финансовыми затратами на питание и уровнем содержания в рационе калия, магния, натрия, фосфора, железа и цинка, тогда как между затратами на еду и содержанием серы, марганца, меди и селена в рационе питания студентов младших курсов указанная связь была слабой силы (табл. 7).

Заключение. Из представленных данных следует, что в группах студентов младших курсов с уровнем общих финансовых затрат выше и ниже прожиточного минимума рацион питания не сбалансирован и имеет дефицит. Однако у студентов младших курсов с уровнем общих расходов выше прожиточного минимума рацион питания ближе к рекомендуемому энергетическому и пластическому балансу по сравнению со студентами, уровень расходов которых ниже прожиточного минимума. Определены прямые корреляционные связи, свидетельствующие об увеличении полноценности и сбалансированности рациона питания студентов младших курсов с ростом финансового благосостояния. Также увеличение финансовых затрат на питание приводит к статистически значимому росту потребления компонентов пищи, которые, по данным научных исследований, при их избыточном потреблении могут быть причиной метаболических нарушений здоровья – холестерина и моно- и дисахаридов (сахаров). Отдельно следует отметить, что два этих фактора имеют незначительные различия по влиянию на уровень потребления макронутриентов и минералов студентами начальных курсов. Тогда как их влияние на уровень потребления витаминов носит более выраженный характер.

По нашему мнению, мероприятия, направленные на повышение благосостояния семей, учащийся молодежи, а также активное гигиеническое воспитание по вопросам оптимального физиологически сбалансированного питания, особенно среди студентов с большими тратами на питание, будут способствовать оптимизации рациона питания студентов начальных курсов.